Метик Сергей
      Что делает вор, для отвлечения внимания жертвы, неожиданно обнаруживающей пропажу кошелька? Правильно, первым кричит: «Держи вора!» И для невнимательного гражданина есть два варианта поведения. Либо вопросив того: «Где он, куда побежал?»,  устремиться по указанному ложному следу, либо заинтересоваться личностью своего неожиданного помощника. Излишне говорить о непродуктивности первого варианта реакции потерпевшего, но именно подобная аналогия напрашивается, когда знакомишься с положением дел на левом фланге общественной мысли современной России.
      Кучкой выродившейся номенклатуры разграблена и уничтожена великая страна. Разрушена промышленность, образование, наука, культура, армия. Численность населения сокращается невиданными для мирного времени темпами. Средняя продолжительность жизни упала до уровня африканских стран. И что же делает виновник в подобной ситуации? Правильно, громче всех голосит о «гулаге», «голодоморе», «миллионах репрессированных», «равенстве в нищете» и, естественно, правильности выбранного пути и невиданных успехах «рыночных реформ».
       Но может быть, мы слышим в ответ наполненные жаром ненависти слова презрения? Разящую наповал неотразимую логику обличения? Уничтожающую идейную критику режима, подобно ураганному огню легендарных «катюш», заставляющую противника вгрызаться в землю, уходить в глухую оборону? Пугает ли оппонентов беззубое, оправдательное бухтение, что партия, де, сама осудила культ личности, что число жертв репрессий сильно преувеличено, что было много чего и хорошего при советской власти с перечислением заученных уже наизусть всех ее достижений и побед? Что нового смогла предложить оппозиция разрушительному курсу «реформ», помимо изрядно  потёртых штампов «социальной защищенности», повышения прожиточного минимума, пенсий, зарплат, «смешанной экономики», «разных форм собственности», «сильного государства» и тому подобных банальностей? Кому нужно сильное государство? Кого подавлять хотим? Разве существующий военно-полицейский аппарат с точки зрения оппозиции ещё недостаточно силён?
      В рамках разумных доводов, основанных на строгой логике суждений, не остаётся никакого места для ведения содержательной полемики с нынешней властью на доктринальном уровне. По причине полного отсутствия какой-либо философски осмысленной, внятной картины мира, чего-либо похожего на этические ориентиры, нравственные ценности у тех, кого принято величать «элитой» новой России. И хотя спасительные прожекты постоянно выскакивают, как черти из табакерки, заполняя собой все мыслимые ниши концептуального поля плодами умствований придворных интеллектуалов, никакого интереса для непредвзятого рассудка они собой не представляют, будучи яркими пустышками пафосных деклараций, благих пожеланий, да усохших мощей либеральных химер.
       Ну, что же, когда нет ничего, надо, чтобы этого было много. Плюрализм! Это ведь только истина прозябает в унылом одиночестве, идиотизмам же несть числа. Я не пророк и не мессия, и, в отличие от автора известного рецепта  «обустройства России», не могу полагаться на духовные озарения и ниспосланные свыше откровения, потому не стану добавлять ещё одно пикантное блюдо в меню с проектами реформирования нашего многострадального отечества. Я лишь позволю себе высказать самые общие соображения относительно того, как его обустраивать не следует.
     «Мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными, что они наделены Создателем неотъемлемыми правами, среди которых имеется право на жизнь, свободу и на стремление к счастью…» Откуда эти слова? Из какой социальной утопии? Либерально настроенный читатель может не вздрагивать. Цитата приведена из Декларации независимости, единогласно принятой представителями тринадцати штатов Америки 4 июля 1776 года в заседании Второго Континентального конгресса в Филадельфии. Задолго до рождения  и В. И. Ленина, и даже Карла Маркса. Отцы-основатели Соединенных штатов считали необходимость равенства людей не только истиной, но и истиной самоочевидной, не нуждающейся в каком-либо доказательстве.
      В отличие от равноправия, т. е. формального, правового равенства всех перед законом, равенство есть более фундаментальная, этическая категория. Равноправие следует из принципа равенства, но никак не наоборот. Можно законодательно закрепить за каждым «равное» право на владение, к примеру, собственностью. Однако, очень скоро, это приведёт к вопиющему фактическому неравенству, к порабощению одних людей другими. Как же это тогда сочетается с тем, что все люди «созданы равными»?
     Является ли равенство произвольно устанавливаемым из гуманистических соображений моральным принципом или это объективно необходимое условие построения непротиворечивого, устойчивого общества? Если равноправие логически следует из равенства, то из чего следует само равенство? Можно ли вообще доказательно обосновывать этические нормы или они есть всего лишь продукт исторического опыта, философских исканий и относительного общественного согласия?
     Без определения направленности хода исторического процесса, вне диалектики развития общества однозначно ответить на этот вопрос нельзя. Поместим мысленно вектор общественного развития в некое пространство этических координат и посмотрим динамику изменения ценностных ориентиров во времени. Мы увидим, что вся история человечества есть последовательное приближение к равенству, начиная с самых вопиющих форм  неравенства рабовладельческого общества, через произвол феодальной деспотии, через правовой формализм буржуазной демократии, к совершенным формам полного равенства, а, следовательно, и свободы коммунистического общежития. Сделав причудливые колебания, этот воображаемый вектор, как успокаивающаяся стрелка компаса, застынет в неподвижности, указывая на человека, как высшую этическую ценность.
     Именно человек является не только творцом истории, но и высшей целью общественного развития. Из сверхценности человеческой личности следует безусловность равенства всех людей, независимо от национальности, расы, пола, культурных особенностей, социального или имущественного статуса. Как нельзя сравнивать между собой бесконечно большие величины в математике, так и некорректна подобная операция по отношению к людям, что на деле и означает этическую неприемлемость неравенства. Только в условиях равенства, каждый член общества будет обладать максимально возможной свободой. Равенство не ограничивает креативную, творческую активность человека, также как и его свобода, в свою очередь не посягает на равенство. Потому, как и то, и другое деяние было бы неразумным. Свобода и равенство не антагонисты. Это естественная среда существования разума. Свобода есть необходимое условие развития, а равенство – устойчивости системы.
Конечно, говоря о свободе, я имею в виду её этическое понимание. Неверно расширять эту категорию «осознанной необходимости» до «свободы» прыжков из окон с шестого этажа или возможности праздного прожигания жизни пресыщенным бездельникам. Нет «свободы» убивать, грабить, насиловать, паразитировать на труде людей, пользоваться их неосведомленностью. «Свобода слова» не означает дозволенности публичного попиранием этики ложью и пропагандой неравенства. С этой точки зрения вся перестроечная публицистическая галиматья так называемых экономистов-«рыночников» была вопиющим нарушением норм этики, являла собой профанацию свободы слова.
      Но что значит, направленность вектора на человека? Не следует путать человека и так называемые «права человека», являющиеся правовой декларацией, но не этической категорией. Провозглашаемое в них, противоречащее этике, «священное и неприкосновенное» право частной собственности и предоставляет легальные возможности вектору развития отклониться в сторону частного интереса, противодействовать общественной пользе.
       Если официальной догмой допускается неравенство людей, то какова мера их сравнения? Что является единицей измерения человека? Чем прикажете измерять неравенство, ведь не килограммами же, и не метрами! Тут-то как раз больших отличий нет. И кто будет проводить эти измерения? Кому доверить мерную ленту? Либерал смущенно потупится - что же, если не деньги! Рынок оценит, деньгами, прибылью. Но тогда, сколь высоко бы мы не «оценили» человека в денежном эквиваленте, всегда найдется сумма большая той, чем он того «стоит»! Значит главная ценность – деньги? Деньги мерило всего сущего? На деньги направлен вектор развития общества? Строго говоря, не совсем так. Этот вектор направлен на частный, эгоистичный интерес, который в нынешних реалиях чаще всего имеет денежное выражение. А человек в этих условиях – всего лишь средство, винтик в дьявольском механизме размножения чисел на счетах в компьютерных базах данных банковских серверов. Каждый человек, включая саму буржуазию. Все мы, добровольно или вынужденно променяли равенство на безраздельную власть денег над нами. Этого хотели безмозглые «слуги народа» на горбачевском съезде? За «свободу» глотки драли? Рабство не заказывали?
    Поддерживание неравенства дело весьма затратное. Оно требует прямого физического насилия в виде государства, и интеллектуального, в форме лжи, идеологически и масс-культурно оформляющей существующий порядок вещей. Общество равных ни в каком виде внешнего принуждения не нуждается. Оно свободно ото лжи, насилия и страха. Разумному человеку плеть не нужна.
     Негласное признание эквивалентности человека денежной сумме в буржуазном обществе есть давно. Никого не удивит оценка – этот господин тянет на десяток «лимонов», а вон тот стоит целую сотню. Однако тут есть неустранимое противоречие. Ни один из живущих не променяет свою жизнь, ни на какую сумму денег, оценивая себя превыше любых материальных ценностей. Явное расхождение с «рыночной» себестоимостью. Как быть? Кто прав, «рынок» или все же человек?
     Из этого противоречия лишь один выход – смена ценностных ориентиров. Человек –  всё, деньги – ничто. Бесполезная бумага, мусор. Только тогда всё встаёт на свои места. И действительно, посмотрите в глаза стоящему рядом человеку. Это венец эволюции, длительного процесса естественного отбора живой материи, миллиарды лет доказывающей свою успешность. Взгляните внимательно на вершину этого грандиозного «генеалогического» древа и восхититесь космизмом явления. Внутренняя вселенная человека, сознательная, чувственная стороны бытия его уникальны и неповторимы. Человеку нет меры в мире вещей. Все люди бесконечно разные, поэтому все они равны.
      Коммунизм это общество, достигшее такой степени цивилизационной зрелости и рациональности своего устройства, что в нём уже ничто не может быть принципиально улучшено. Это теоретический предел совершенствования общественных отношений и технологической среды, при котором человечеству гарантируется неограниченно длительное существование во времени и пространстве. Вся эта голливудская футуристика в виде бунта машин, киберлюдей, бесконечных войн, инопланетных конфликтов, возвращений в пещеры и прочих страстей не имеет под собой ни малейших оснований. Поскольку, изображаемые в них миры и неразумны и нерациональны. Я оставляю без внимания как несерьёзные, любые видения будущего, в которых личность человека не будет занимать центрального места. Где человеческая жизнь не будет представлять собой абсолютную этическую ценность. Почему столь безапелляционно? Да потому, что человек обладая столь могучим инструментом познания и преобразования мира как разум, не может позволить чему бы то ни было, встать над собой. Разум не терпит несвободы. Иначе это уже не разум, а ходячий калькулятор. В отличие от интеллекта, разум – категория этическая, нравственная, ограниченная должным.
     Что вы предпочтете увидеть в глазах человека – доброжелательность, искреннее расположение, свет мысли или оценивающий взгляд деляги, высчитывающего, что можно с вас «поиметь»? Если вы допускаете неравенство, вам надо смириться с мыслью, что вы – товар. Дороже, дешевле, вопрос десятый, но чтобы выжить, прокормить семью,  вы должны продавать себя на «рынке». Вы придете домой довольный, и скажите жене – меня взяли! Вы не скажите, - я продал себя, вы сообщите – мне дали столько-то. Блажен раб, не ведающий, что он несвободен…
      Моделей иерархически организованных людских сообществ неравных, в рамках помянутых идиотизмов и «плюрализма» можно напридумывать великое множество. Общество равных, как и истина – единственно и совершенно. Условие его существования - опора на разум, а, следовательно, на этику. Лишь тогда, функциональные различия участия людей в жизни общества перестанут воспроизводить социальное неравенство.
     Почему же несмотря ни на что, капиталистическое общество явно способно еще развиваться, совершенствовать технологии, повышать жизненный уровень? Как это можно объяснить? Дело в том, что упомянутый вектор хоть и не направлен на человека, но не направлен он и против него. Проекция этого вектора частного интереса на истинный вектор, направленный к человеку и дает тот импульс развития, который преобразует мир вокруг нас. Но проекция всегда меньше по величине самого вектора. И полностью использовать созидательный ресурс общества можно лишь с разворотом его в сторону человека, в сторону равенства.
     Посмотрим, хотя бы на примере «интеллектуальной собственности», как она противодействует развитию. Хозяин этой собственности не имеет целью удовлетворение потребностей общества. Цель у него получение прибыли, денег. Положительная обратная связь настроена на извлечение все более возрастающих сумм денег. Согласно «рыночным» законам, хозяин поднимает цену до максимально возможного уровня и создает средства защиты от несанкционированного распространения продукта. Обслуживающее совокупный классовый интерес буржуазии государство принимает законодательные меры защиты интересов собственника. И если бы распространяясь безо всяких ограничений его продукт быстрее, и в больших масштабах принёс пользу обществу, то в данной ситуации процесс сдерживается соображениями получения максимальной прибыли. Вот так проявляет себя ориентация на частный интерес вектора развития, тормозя общественный прогресс, уводя в непроизводительную сферу иррационального потребления огромные человеческие и материальные ресурсы.
      От либерал-фундаменталиста часто можно услышать – «рынок отреагирует», «инвестиционный климат», «оживление коньюктуры», «баланс спроса и предложения», прочий наукообразный терминологический шум. Экономический фетишизм абсурден. Ни рынок, ни деньги ничего не делают и не производят. Это миллионы разумных голов, умелых рук на планете ежечасно и ежеминутно созидают новую реальность. Они работают не за разноцветные бумажки-фантики с ликами президентов, а потому, что не могут не работать. Созидание, творчество, труд – смысл существования человека. И все что они желают иметь в ответ – удовлетворение своих рациональных человеческих потребностей. А всё «ученое» шаманство вокруг этого – обоснование технологий порабощения человека и воспевание «свободы» воровства. Если «ученый» с телеэкрана подводит «теоретическую» базу под «естественность» неравенства, то он всему миру демонстрирует не только свою нравственную ущербность, но и тот прискорбный факт, что разума в нём не больше, чем у моей таксы.
      Понятно, что автор имеет в виду этические ценности коммунистического общества. Не существует множества альтернативных моделей будущего общественного устройства. Любая форма человеческого бытия, не основанная на равенстве, будет нести в себе элемент неустойчивости, противоречия, будет развиваться до тех пор, пока это противоречие не разрешится. Это вопрос лишь исторического времени. В этом смысле и этические ценности такого общества приобретают единственно возможный, непротиворечивый, абсолютный характер, уподобляясь в этом качестве объективным константам физического мира. Которые не надо придумывать. Которые следует всего-навсего открывать. Достаточно условно, стремление общества к равенству можно уподобить процессу выравнивания температуры нагретой материи в изолированном объеме. Как бы не была велика исходная разница температур в отдельно взятых точках материи, по прошествии определенного времени средние кинетические энергии отдельных молекул сравняются по всему объему, приведя систему в состояние полного термодинамического равновесия.
      Любое социальное проектирование подразумевает продвижение к более справедливо устроенному обществу. Что неизбежно есть путь к равенству. В истории немного найдется примеров, когда люди добровольно отказывались от завоеванного равенства в пользу неравенства. Подобный исторический регресс очевиден, по меньшей мере, в двух случаев. Первый раз, когда Гитлер, грубейшим образом растоптав все этические нормы, прельстил немцев миражом расового превосходства, приведя Германию к закономерному краху. Во второй раз ещё более невероятная историческая аномалия произошла во времена горбачевской перестройки.
      Если бы кто подсказал тогда этим прекраснодушным съездовским пустозвонам, что не следует в обличительном пафосе посягать на этические ценности, нельзя лгать, нельзя своими вербальными изысками содействовать неравенству, нельзя добиваться частных преимуществ в ущерб общему, скольких слов мы бы не услышали! Скольким отставным избранником не пришлось бы краснеть на старости лет за то свое фатальное перестроечное словоблудие! А ведь какой несложный принцип. Признать недопустимыми, любые действия власти, увеличивающие уровень неравенства в обществе. Например, любые привилегии отменять можно, но вводить нельзя. Роль денег уменьшать можно, а увеличивать – нельзя. Признать собственностью лишь предметы обихода, имеющие потребительскую ценность. Все что не может быть у каждого, должно быть в общем пользовании. И уж совсем очевидное. Государственные мужи не должны принимать судьбоносные для страны решения, начитавшись всякой дури из бульварных «Огоньков».
Только истинное, абсолютное знание, включающее в себя понимание закономерностей общественного развития, должно руководить действиями ответственной власти, жестко ограниченной рамками этики.
      Кто-то усомнится, как же так, один работает хорошо, а другой плохо, они тоже равны? А маньяк-убийца? Неужели «сверхценность»? Нет и нет. Нормы морали распространяются лишь на тех, кто им следует. Те же, кто замахивается на равенство, норовят встать над людьми, «лезут без очереди», в том числе и убийцы,  насильники, воры сами выводят себя из категории равных. В отношении них общество принимает защитные меры, изолируя и уничтожая наиболее опасные формы посягательств на равенство.
     Предвижу возражение следующего рода. Хорошо, проект будущего с человеком как высшей ценностью вполне приемлем. Но ведь беда в том, что не созрел он ещё до такого общества! Слишком сильны в нём эгоизм, алчность, зачастую одолеваем он страстями, пороками, нередко бывает и ленив, и честолюбив, и безрассуден. И, конечно, ожидаемое, - а кто там унитазы починять будет? За бесплатно-то? 
     Что-то мне подсказывает внутри, что не на каждый вопрос нужно торопиться дать ответ. Могу лишь с уверенностью сказать, что через тысячи лет, проблема сантехнического сервиса не будет у человечества в разряде самых актуальных. Разберутся они там со своими унитазами без наших подсказок. Что же касается якобы присущему человеку чувства эгоизма и алчности, то речь идет о современном человеке, продукте своей эпохи. Среда поощряет алчность, эгоизм, а те, в свою очередь, формирует среду. Замкнутый порочный круг, который придётся разрывать. Не надо надеяться, что природа сделает за нас то, что сделать должны мы сами. Последние свои штрихи к портрету человека природа нанесла, лишив наших предков хвоста и волосяного покрова. И на результат ее стараний жалоб пока не поступало. Надеяться, что она и дальше будет вести нас за ручку, не следует. Завершение формирования человека – дело разума самого человека. И если мы не хотим двигаться вперед методом проб и ошибок, через неисчислимые жертвы, страдания, истощение невосполнимых природных ресурсов и уничтожение среды обитания, так или иначе, но разум включать придется. Общество будущего, коммунизм, общество равных, общество разумных – синонимы. Нравственное начало человека, его целевые установки формируется господствующими в обществе ценностями. Будет разумно устроено общество, станет разумен и человек. Примеров тому в истории советского общества предостаточно.
      Классовая борьба всего лишь разрешение противоречия вызываемого неравенством в политико-экономических категориях. Но неравенство притаилось и внутри классов! Устранение паразитирующих классов, не ведет автоматически к устранению неравенства, обусловленного социальной стратификацией общества и неравенством в оплате труда при сохранении материальных критериев оценки его эффективности. Это социалистическая фаза перехода к коммунистическому обществу не может быть слишком продолжительной. Трагедия, постигшая советское общество, показала со всей очевидностью, что историческое время, отпущенное социализму, не было эффективно использовано для последовательного и решительного продвижения к равенству, к справедливости, для всемерного уменьшения роли материального стимулирования, активного формирования в общественном сознании новых ценностей солидарности, причастности к общему делу. Власти должно было хватить ума начать равенство с себя, с партии. Не имитируя равенство, на «встречах с народом» и выездах в «производственные коллективы», а переселившись в рабочие «хрущевки», получая ту же зарплату, жить среди того самого народа его интересами и заботами. Это марксистское, ленинское понимание народной власти не дань популизму, а  принципиальное, системообразующее условие существования власти при социализме. Любое другое, «вождистское» ли, «политбюровское» ли её воплощение есть предательство дела революции и узурпация власти со всеми вытекающими последствиями.
     Может, автор хватил лишнего? Когда это на Руси бывало, чтобы власть нисходила до плебса? Бывало. Вот как представлял себе народную власть Владимир Ильич.  «Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалованья к обычной "заработной плате рабочего", эти простые и "само собою понятные" демократические мероприятия, объединяя вполне интересы рабочих и большинства крестьян, служат в то же время мостиком, ведущим от капитализма к социализму». И уж само собой, про пожизненное секретарство дряхлеющих партийных иерархов у Ленина вы не отыщите ни слова. Удивительно, что такие простые и "само собою понятные" вещи сегодня приходиться объяснять «на пальцах».
      Так как же нам не следует строить новое общество? Ответ очевиден. Никакой реальный проект будущего страны не должен основываться на неравенстве любого вида. Недопустимо деление людей по национальным, религиозным, расовым, социальным, имущественным признаком ни в явной, ни в скрытой формах. Недопустимо использование в качестве мотивации социального поведения людей частный, эгоистичный интерес, провоцирующий их встать над другими людьми. Недопустима ложь, как опаснейшая форма интеллектуального насилия над личностью, лишающая человека осознанной свободы выбора. Недопустимы никакие льготы и статусные привилегии власти. Президент страны должен жить в соседнем подъезде, стоять в одной очереди в магазине, ездить в общественном транспорте и водить детей в ближайший детский садик. Что, число претендентов на власть поубавится? Конечно, особенно, когда её действия будут абсолютно прозрачны, ответственность многократно возрастёт, а возможности реализации частных амбиций станут равны нулю. Чем плох фильтр для отсева бонапартиков и прочей чвани? Почему должно быть как-нибудь иначе? Разве власть непременно должна быть сакральна, с вельможной спесью, с мигалками, с кортежами на бешеной скорости, с изречением «истин» в последней инстанции, с карьерными интригами, с корыстными мотивами, с «семейными» интересами и незнанием того, сколько стоит билет в метро? Российская традиция такая? Дескать, цари были, генсеки, президенты, все восседали над народом, парили в недоступных высях. Оказывается, это «по просьбам трудящихся», у нас власть возвышена до комичности! Мерзкая легенда о народном «менталитете» сразу выдает заинтересованных авторов подобных «теорий», номенклатурную шпану, привыкшую к кремлёвским спецраспределителям, пайкам и спецобслуживанию, а теперь вошедшую во вкус грабежа своей страны. Власть следует ограждать от проходимцев и равенство в этом деле лучшее средство.
     И все же, что-то меняется в этом мире. Вопиющие формы неравенства, в которые выродились «реформы», очевидная несправедливость и неэффективность «рынка», невозможность сохранения суверенной государственности в исторической перспективе и просто чувство самосохранения заставляют политическую «элиту», особенно в виду приближающихся выборов, искать более адекватные ответы на вызовы времени. В речах политиков замелькали немыслимые ранее слова - «социализм», «социально ориентированная экономика», «поворот к человеку». Определение «либерал», по оценке Ленина, бранное,  встало на своё место, где-то между вульгаризмами и совсем уж непечатностями. СПС отказывается от «достройки капитализма». Еще не равенство, но уже «гуманизм». Еще не коммунизм, но уже «народовластие».     
     У власти есть выбор. Либо официально признать полный идейный крах «либеральных реформ», в силу антагонизма целевых установок рыночных механизмов фундаментальным этическими ценностями и начать системное и последовательное продвижение к равенству, к человеку, либо…
      Либо, раньше или позже, в народе появится немногословный лидер, который скажет просто. Товарищи! Я не буду много обещать. Но я клянусь, что верну вам украденное у вас равенство. Я не буду сулить вам легкой жизни, но я гарантирую, что в новом обществе высшей ценностью станет человек. Любые формы неравенства, любые попытки встать над людьми будут вне закона. У каждого будет бесплатное жильё безо всяких «ипотек», работа на выбор, ваши дети смогут получать образование, отдыхать в пионерских лагерях и ничто не омрачит ваше будущее. На страже вашей неприкосновенности, на охране вашей свободы и человеческого достоинства будет стоять вся мощь социалистического государства, все органы власти советской страны.
       И люди будут внимательно слушать. И люди пойдут за ним, соединяясь в тысячи, в миллионы, запруживая всю улицу Горького от Белорусского вокзала до Красной площади.
Плечом к плечу, русский и украинец, татарин и белорус, армянин и азербайджанец, казах и башкир, представители всех национальностей великой страны будут идти плотными шеренгами за своим лидером. Расступятся, прижмутся к тротуарам цепи ОМОНа. Переглянувшись, снимут свои шлемы, положат на асфальт вместе с дубинками и пластиковыми щитами. А ставший рядом их боевой командир прошепчет, - правильное решение, сынки... 
      Выглянувший в окно «топ-менеджер» нефтяной компании поймет - да, это конец. Народ пришел взять своё. Вчера ещё успешный бизнесмен будет торопливо выгребать из сейфа пачки зелёных банкнот и коробочки с бриллиантами. Упаковывать в саквояж. Но, подумав, откажется от своей затеи. Тщетны были бы его усилия добраться до аэропорта. Да и кто летает в такое время? И таксисты, и пилоты в шеренгах на улице.
       Лежащий на крыше дома снайпер услышит по рации хриплый голос, – отбой. Оторвется от окуляра прицела, снимет занемевший палец со спускового крючка, разберет винтовку, уложит в кейс. Спускаясь по лестнице, остановится, выбросит кейс вместе с рацией в мусоропровод.
        Выйдет, вдохнет свежий воздух и, немного помедлив, присоединится к проходящим мимо краснознаменным колоннам. Ветер развернет шелк алого стяга и под эмблемой серпа и молота он прочтёт шитое золотыми буквами негромкое слово – РАВЕНСТВО…